После распада Российской империи в феврале 1917 г. и последовавшего в октябре того же года октябрьского переворота перед азербайджанским народом встал вопрос выбора дальнейшего пути развития.

К началу 1918 г. самая крупная азербайджанская партия – «Мусават» («Равенство») укрепила свои позиции в качестве ведущей политической силы азербайджанского общества. «Мусават» выступал за предоставление национально-территориальной автономии Азербайджану в составе демократической федеративной Российской республики. Однако эта идея столкнулась с непримиримым противодействием большевиков, сумевших в октябре 1917 г. укрепить свою власть в самом крупном городе Южного Кавказа – Баку и рассматривавших его как важный плацдарм для распространения советской власти во всем регионе.

Большевик Степан Шаумян, возглавивший Бакинский Совет, пришёл к выводу, что единственная возможность удержать власть большевиков в Баку и не допустить создания азербайджанской автономии - это уничтожить национальный «дух» азербайджанского народа в политической жизни города, а если получится, то и резко сократить численность и удельный вес азербайджанцев как в Бакинской губернии, так и на всем Кавказе.

2 марта 1918 г. С.Шаумян выступил с докладом на заседании Бакинского Совета, где обвинил демократические силы Южного Кавказа, в т.ч. партию «Мусават», в стремлении отделиться от России. В этой связи он, в частности, заявил: «Исходя из своих интересов, закавказская демократия должна энергично протестовать против этого отделения, она должна быть готова с оружием в руках выступить против вершителей этой реакционной политики, и в этом деле руководящая роль должна принадлежать Бакинскому Совету. Если он не пойдёт против контрреволюционеров, то они сами придут к нам. Ведь мусульманские (азербайджанские) националисты мечтали сделать Баку столицей Азербайджана. Поэтому эти реакционеры при первой возможности двинутся на Бакинский Совет» [1].
Вооруженные дашнаки времен первой мировой войны.
Большевики во главе с Шаумяном заранее подготовились к решающей схватке. Одной из главных сил, на которую они опирались, были отряды армянских солдат и офицеров, возвращающихся с фронтов Первой мировой войны. Все они находились под влиянием армянской националистической партии «Дашнакцутюн».

Таким образом, бакинские большевики, пойдя на негласный сговор с армянскими националистами, приготовились к вооружённой борьбе с силами мусаватистов в Баку. Вскоре станет ясно, что преподносимая как «классовая», эта борьба в действительности являлась кровавой акцией против азербайджанского населения.
Поводом для массового убийства мирного населения послужило разоружение 24 марта 1918 г. парохода «Эвелина», на котором в Баку прибыли офицеры и солдаты мусульманской (азербайджанской) дивизии для участия в похоронах своего сослуживца.

Разоружение азербайджанских военных вызвало справедливое возмущение фактически безоружного и беззащитного азербайджанского населения Баку и его окрестностей перед хорошо вооруженными армянскими формированиями. 30 марта с утра в различных частях города начались стихийные митинги азербайджанцев, требовавших вернуть отнятое оружие.

Большевики пообещали это требование выполнить. Однако вместо этого в ночь с 30-го на 31 марта 1918 г. был образован так называемый «Комитет революционной обороны», объявленный «высшим военно-политическим органом в Баку и его районах». Заявившие в начале мартовских событий о своём нейтралитете «Дашнакцутюн» и Армянский национальный совет перешли на сторону Бакинского Совета. Большевики использовали гидроаэропланы. Военные суда Каспийской флотилии обстреляли мусульманские (азербайджанские) кварталы города. Армяне убедили русских матросов, что мусульмане (азербайджанцы) уничтожают русское население. И лишь только узнав, что эта информация является ложной, моряки прекратили огонь.

Общественные здания, учреждения культуры, принадлежавшие азербайджанцам, были разрушены. Редакции газет «Каспий», «Ачыг сез», здание «Исмаиллийе», где располагалось Мусульманское благотворительное общество, были сожжены. Начавшийся вечером 30 марта 1918 г. геноцид продолжался фактически в течение недели, первые три дня отличались массовым характером резни и грабежей азербайджанского населения со стороны свирепствующих дашнакских отрядов. В дни мартовского геноцида в Баку погибли 12 тыс. человек [2].
Воспоминания Иды Дюар Дьюри, жены британского офицера военной миссии в Тифлисе, невольно ставшей свидетельницей жестокой расправы над азербайджанским населением Баку:

«Я обмерла. Без всякого предупреждения большевики вдруг остановились и выстрелили пленникам в головы»

Читать далее
В 1918 г., когда германские войска подтягивали свои силы к Тифлису, жен представителей союзников отправили в кажущийся на тот момент безопасный Баку. Ида Дьюри остановилась в отеле «Европа» и с нетерпением ждала весточки от мужа, стоя у окна своей спальни. Тут ее внимание привлекла внезапная пальба, доносившаяся с улицы. Все свои переживания Дьюри описала в своем письме родным – о том, как снаряды, выпущенные с канонерских лодок, сотрясали город, как уличные бои то затихали, то вспыхивали с новой силой.

Номер отеля Дьюри снимала вместе с другой англичанкой.

«Любопытство и волнение заставляли нас столь опрометчиво проводить большую часть дня у окна, - пишет она. - В номере отеля приглушен свет. Сквозь узкие щели между ставнями открывается хороший обзор. Блеск ружейных стволов отсвечивается в окнах дома напротив отеля. Военные, расположившись на крыше отеля, беспрерывно стреляют по позициям противника из пулемета Максима».

Сам отель, продолжала она, «имел вид ужасный и заброшенный. Темный, закрытый ставнями холл был забит напуганными людьми, которые при малейшей тревоге бросались вверх по лестнице».

Отель был расположен в той части города, которая удерживалась большевиками.

«Вспотевшие, краснолицые, запыхавшиеся» солдаты носились по улице, «хриплыми голосами передавая по полевому телефону срочные приказы».

Напротив отеля размещался госпиталь Шведского Красного Креста, битком набитый ранеными немецкими и австрийскими военнопленными с Восточного фронта. Теперь персонал госпиталя столкнулся и с местными жертвами.

«Каждые несколько минут в госпиталь вносили на руках убитых или тяжело раненных. Впервые в жизни я увидела обожженные, залитые кровью лица, с почерневшими от пороха растрепанными и стоявшими дыбом волосами». Их лица напомнили ей лики мертвецов, которые она «видела давным-давно на огромных батальных картинах в музее в Версальском дворце».

Внезапно раздавшаяся стрельба напугала одного прибывшего раненого и тех, кто оказывал ему помощь.

По всей видимости, все раненые, доставленные в госпиталь Шведского Красного Креста, были большевиками или армянами. Ида Дьюри пишет о жертвах среди мусульман лишь в упоминании о повсеместно разбросанных по улицам телах погибших азербайджанцев.

И впрямь, специальные большевистские отряды поисковиков периодически прочесывали отель, где проживала Ида, «в поисках ускользнувших азербайджанцев». Ида наблюдала из окна за тем, как двух мусульман, спрятавшихся в отеле, большевики грубо вытолкнули на улицу.

«Я обмерла. Без всякого предупреждения большевики вдруг остановились и выстрелили пленникам в головы». Затем палачи сорвали с несчастных ботинки, а трупы сбросили в сточную канаву, где они пролежали около двух дней.

Время от времени сотрудникам госпиталя приходилось отмывать замызганный кровью главный вход в госпиталь. Вскоре никто уже не обращал внимания на лужи крови, поскольку раненых привозили все больше и больше.

Среди санитаров-носильщиков угадывались немецкие и австрийские военнопленные, «которые безукоризненно выполняли свою работу». Несмотря на уличные бои, нескончаемым потоком по улицам проходили мужчины и женщины с баулами вещей и детьми на руках.

Можно было увидеть, как некоторые солдаты помогали дамам почтенного возраста, явно из светского общества. С одной юной леди случилась истерика, и солдаты привели ее в отель, чтобы она могла прийти в себя. Через какое-то время за ней приехали пожилые родители, в полном расстройстве чувств, «умоляя ее потерпеть».

Вооруженные конвоиры, держа на штыках белые флаги, вели по улицам заключенных-азербайджанцев.

К этому времени повсюду ощущалась острая нехватка еды, ресторан гостиницы давно перестал работать. Все магазины были разгромлены и разграблены. Ида Дьюри заметила, как солдат, которому была поручена охрана отеля, «перебежал через улицу и вынес какие-то продукты из соседней бакалейной лавки». Вернувшись в отель, солдат великодушно предложил несколько сконфуженной Иде попробовать сворованные им печенья.

Ида Дьюри мрачно наблюдала из окна отеля, как собирали разбросанные по улицам трупы, бесцеремонно скидывая их на телеги.

«Солдаты грубо обыскивали убитых, забирая их блокноты и бумаги, пропитанные кровью, - писала она. - Иногда трупы почти полностью раздевали. Руки мародеров были по локоть в крови».

Уличные бои приостановились, однако жильцы отеля все еще не могли прийти в себя от шока. На улицах мусульманского квартала бушевали пожары, подгоняемые сорвавшимся ураганным ветром.

Ида Дьюри услышала, как кто-то в отеле сказал, что пожары были умышленно спровоцированы большевиками и армянами, чтобы изгнать оставшихся в живых мусульман с их позиций. В случае если ветер резко поменяет направление и подует с севера, их отель окажется на пути огня.

Совершенно измотанные событиями последних дней и ночей, жильцы отеля начали в спешке паковать чемоданы в надежде найти пристанище у моря.

«До полуночи, - писала она, - мы наблюдали, как совсем близко от отеля пожарная стихия то утихала, то разгоралась с новой силой. Затем постепенно ветер пошел на убыль. Через некоторое время мы осознали, что опасность миновала».

Пройдет еще два месяца, прежде чем Иде Дьюри удастся воссоединиться с мужем во Владикавказе, в 100 милях к северу от Тифлиса, где дислоцировалась британская военная миссия. История приключений Иды Дьюри на этом не закончилась. Большевики взяли в плен членов британской военной миссии. Иде удалось бежать из плена по поддельным документам.

Источник: «Подобно тлеющему костру. Заговор с целью свержения правительства Британской империи» (Like Hidden Fire : The Plot to Bring Down the British Empire)

Автор: Питер Хопкирк (Peter Hopkirk)
13 апреля 1918 г. Шаумян в письме Совету Народных Комиссаров РСФСР цинично рассуждал об итогах мартовского геноцида:

«… Результаты боев для нас блестящие. Мы продиктовали им условия, которые беспрекословно были подписаны. Советская власть в Баку все время висела в воздухе благодаря сопротивлению мусульманских (азербайджанских) националистических партий. Эти партии во главе с феодальной (бекской и ханской) интеллигенцией, укрепившись в Елизаветполе и Тифлисе благодаря подлой и трусливой политике меньшевиков, стали в последнее время очень агрессивны и в Баку… Если б они взяли верх в Баку, город был бы объявлен столицей Азербайджана, все немусульманские (неазербайджанские) элементы были бы обезоружены и вырезаны…

Мы должны были дать отпор, и мы воспользовались поводом, первой попыткой вооруженного нападения на наш конный отряд и открыли наступление по всему фронту. Благодаря стараниям и местного Совета, и перебравшегося сюда Военно-революционного комитета (из Тифлиса и Сарыкамыша) у нас были уже вооруженные силы – около 6000 человек. У «Дашнакцутюн» имелось также около 3-4 тысяч национальных частей, которые были в нашем распоряжении. Участие последних придало отчасти гражданской войне характер национальной резни, но избежать этого не было возможности. Мы шли сознательно на это. Мусульманская (азербайджанская) беднота сильно пострадала, но она сейчас сплачивается вокруг большевиков и вокруг Совета»
[3].

Почти одновременно с бакинскими событиями геноцид азербайджанцев был учинен и в Шамахе. После вооруженного штурма, начавшегося на рассвете с артиллерийского обстрела спящего города, и последующих поджогов, погромов, чудовищных жестокостей по отношению к мирному азербайджанскому населению Шамаха представляла собой настоящее пепелище. Дотла была сожжена вся мусульманская (азербайджанкая) часть города, а также все дома азербайджанцев в армянском квартале, мечети с укрывшимися в них людьми, торговые и гражданские объекты, принадлежавшие азербайджанцам.

Погромы распространились и на селения Шамахинского уезда - всего было уничтожено и разграблено 72 азербайджанских селения. Число убитых мирных жителей в уезде достигло 7 тыс. человек, включая 1653 женщин и 965 детей [4].

Одно из своих кровавых преступлений армяне совершили в мае 1918 года в Губинском уезде. Захват города сопровождался уничтожением азербайджанского населения и насилием над ним. В первые два дня в Губе было убито свыше 1700 азербайджанцев.
Главарь армянских отрядов, учинивших геноцид в Губе, в своей речи перед азербайджанцами открыто заявлял: «Нам приказано было уничтожить всех мусульман (азербайджанцев) от берегов моря (Каспийского) до Шахдага, как это было сделано в Ширване (Шамахе), и жилища ваши сровнять с землёй…» [5].

Наряду с азербайджанцами, армянские вооруженные группы уничтожали местных лезгин, евреев, татов, аваров и других этнических групп.

Свидетели геноцида в Губе впоследствии вспоминали: «Армяне при самом вступлении беспощадно и жестоко стали убивать мусульман (азербайджанцев), женщин и детей. Убив всех, которые находились на улицах и площадях, они врывались в дома и убивали целые семьи, не щадя грудных младенцев. Неубранные трупы валялись на улицах, в домах и разлагались. Армяне свирепствовали и напивались мусульманской (азербайджанской) кровью несколько дней» [6].

В целом за март-сентябрь 1918 г. армянами было убито свыше 50 тыс. азербайджанцев.

Очередной этап армянского террора и геноцида азербайджанцев в Карабахе пришелся на 1918-1920 гг. Это было время, когда в результате Первой мировой войны и распада Российской империи Азербайджан, Грузия и Армения обрели независимость и стали самостоятельными государствами.

Армения, предъявив территориальные претензии к Азербайджану, стремилась отторгнуть от него Карабах. Осенью 1918 года, главарь армянских бандформирований Андраник Озанян, укрепившись на части территории Зангезура, объявил его армянским губернаторством. Затем он стал предпринимать попытки захватить город Шуша [7].

Газета «Азербайджан», рассказывая со слов очевидцев о преступных действиях банд Андраника, писала: «В Карабахе армяне громят мусульманские (азербайджанкие) деревни: селения Лахваз-чай, Альдара, Нуведи, Али-Охчу, Шабаддин, Мейдан, Кара-Гюль, Карачиман, Шахидли, Бурунли, Аскерлар, Тей, Вартаназир и другие целиком превращены в пепел. Население этих районов, частью спасаясь от нападения, попали в Ордубад и Персию. Ныне все мечети и улицы полны вдовами и сиротами. Каждый день десятками умирают эти несчастные от холода и голода… Одномиллионное мусульманство (азербайджанцы), начиная с Эривани и кончая Шушой, изнывает, разоряется и погибает…» [8]
Фатали хан Хойский
На заседании парламента 20 декабря 1918 года премьер-министр Азербайджанской Республики Фатали хан Хойский заявил следующее:

«…Андраник… продолжал творить бесчинства в Зангезуре, пытаясь очистить этот район от мусульманского (азербайджанского) элемента, и с этой целью предавал огню и мечу расположенные там беззащитные мусульманские (азербайджанские) селения.

Затем операцию свою названный Андраник перенес из Зангезурского уезда в Шушинский район, где подстрекаемые им местные армяне закрыли дорогу Евлах-Шуша в известном Аскеранском ущелье, поставив таким образом мусульманское (азербайджанское) население г. Шуша в довольно опасное положение.

Как видно, план Андраника – «очистить» Зангезур и Шушу от мусульманского (азербайджанского) населения и оторвать эти куски от живого тела Азербайджана. Но не бывать этому…»
[9]
Cо своей стороны Азербайджанское государство предпринимало шаги для пресечения армянской агрессии. В январе 1919 года было создано Карабахское генерал-губернаторство. Генерал-губернатором Карабаха был назначен Хосров бек Султанов. Эти решения были поддержаны союзным командованием во главе с английским генерал-майором У.Томсоном [10].

Кровавые итоги бесчинств банд Андраника в Карабахе нашли отражение в материалах Чрезвычайной следственной комиссии, созданной по решению правительства АДР в июле 1918 года. В докладе следователя по особым делам Н.Михайлова, возглавлявшего Комиссию по расследованию преступлений армянских вооруженных банд против мирного азербайджанского населения в Карабахе и Зангезуре, приведены факты насилия, которому подвергались жители Джеванширского, Шушинского, Джебраильского и Зангезурского уездов. Автор доклада констатирует, что мусульмане (азербайджанцы) - жители Карабаха непрерывно «подвергаются всевозможным насилиям со стороны как коренного армянского населения Карабаха, так и армян - беженцев из Эриванской губернии и армян-солдат, вторгнувшихся из вилайетов Турции, требующих от мусульман (азербайджанцев) и по настоящее время подчинения государственной власти Армянской Республики» [11].

Н.Михайлов раскрывает трагедию азербайджанцев Келанинского общества Джеванширского уезда в условиях «специального усиления вооруженной силы армян предгорной полосы для скорейшего и успешного истребления мусульман (азербайджанцев) того района».

Как отмечается в докладе, «совершенно рабская жизнь мусульманского (азербайджаскгого) населения названного общества продолжалась долгие месяцы, в некоторых селениях до сентября и в других даже до декабря месяца 1918 года, когда мусульмане (азербайджанцы), доведенные до отчаяния, решились, с какими бы то ни было даже человеческими жертвами, пробиться через охватившее их кольцо армянских банд и переселиться кто и как попало в мусульманские (азербайджанские) селения низменности.

Это удалось им, но со страшными потерями. Мусульмане-беженцы (азербайджанцы-беженцы) потеряли все свое движимое имущество, сельскохозяйственный инвентарь, лишились почти всего своего скота, дома их и хозяйственные постройки разгромлены совершенно и, что самое главное, из мусульман (азербайджанцев) особенно женщины и дети погибли с голода, холода, болезней и других лишений, сопряженных с бегством. Многие беженцы были перебиты в пути преследовавшими их армянами, другие же жители - больные, старики, старухи и даже калеки, лишенные возможности бежать, были перебиты в самих селениях» [12].

В докладе Н.Михайлова приводятся многочисленные примеры того, с какой чудовищной жестокостью армянские банды уничтожали азербайджанцев Карабаха. Вот один из них: «Совершив многочисленные убийства жителей уезда, не щадя ни пола, ни возраста, ни малолетних детей, стариков и даже калек, армяне в некоторых нижеперечисленных случаях производили убийства утонченно мучительно и зверским способом. Так, в селении Умудлы были убиты Сулейман Казахаслан оглы, Мамед Мешади Паша оглы и Кязум Атам оглы и разрезаны по частям тела, в таком виде их нашли односельцы. Труп убитой женщины селения Гаджи-Герравенд Зейнаб Ширин кызы был найден с отрезанными грудями. Житель селения Коракор отделения Довшанлу Рамазан Новруз Али оглы и женщина Кунча-Оджаг-Кули кызы и калека Сулейман Гасан Али оглы, по словам армянина же Бомгукаинца Захария Кукурова, были зверски убиты и трупы их сожжены. Житель селения Сирахвенд-Боллу-Кая Солтан Али Иман оглы был задержан около селения Казанчи, зверски убит и труп его был найден сожженным. Жители селения Гюней-Гая-Сирхавенд Шарит Исмаиль оглы и Раджаб Новруз Али оглы были найдены с отрезанными и унесенными армянами головами» [13].

В материалах Чрезвычайной следственной комиссии подробно анализировались зверства армян в городе Шуша, селах Туг, Атмазлы, Гештмазлы, Газанлы и др. Шушинского уезда, отмечалось, что только в Шушинском уезде в разграбленных и сожженных азербайджанских селах количество убитых составило более 100 человек [14].

В начале лета 1919 года армянские агрессоры спровоцировали новый виток кровопролитного конфликта. Армянская Республика обеспечила армян Карабаха большим количеством оружия. 4-5 июня в ходе столкновений с армянами погибли несколько солдат Азербайджанской армии. Генерал-губернатор Х.Султанов предпринял жесткие меры для пресечения армянских акций. Он выдворил за пределы Карабаха членов Армянского национального совета, после чего относительный порядок в регионе был восстановлен.
Несмотря на достижение в ноябре-декабре 1919 г. между Арменией и Азербайджаном соглашений о прекращении вооруженных столкновений, армянские войска вновь напали на Азербайджан. Армянские регулярные войска численностью 10 тысяч человек прошли через Зангезур в Карабах, уничтожая на своем пути азербайджанские селения [15]. В ноте министра иностранных дел АДР Ф.Хойского в МИД Армении говорилось, что 19 января 1920 г. армянские войска начали наступление из Зангезура в направлении Шушинского уезда, подвергая «истреблению все лежащие по пути их движения мусульманские (азербайджанские) села, 9 из коих разгромлены в последние дни… Армянские войска, выполняя, по-видимому, определенный план своего правительства, вновь начали уничтожать мусульманские селения (азербайджанские), подвергая жителей бесчеловечному истреблению» [16].

Как и в 1905-1906 гг., так и в 1918-1920 гг. армяне использовали против азербайджанского населения идентичные методы террора.
Так, блокаду в Шуше жизненно важных дорог, ведущих к азербайджанским населенным пунктам, во время армяно-азербайджанской резни 1905-1906 гг. армяне применили и в 1918-1919 гг., в период, когда Азербайджанская Республика вела борьбу против армянской агрессии в Карабахе.

На заседании парламента 7 июля 1919 г. депутат К.Карабеков отмечал, что армяне из сел, расположенных на возвышенностях вдоль дороги Евлах-Шуша, обстреливали эту дорогу, убивали жителей, грабили фургоны. Дороги Карягино-Шуша, Карягино-Герус находились в руках армян, и ни один азербайджанец не мог проехать по этим дорогам. Азербайджанские районы были совершенно отрезаны. «…Весь город [Шуша], – говорил К.Карабеков, – оказался в огне. Горожане заняли позиции, как вообще заведено в Шуше со времени первой армяно-мусульманской (азербайджанской) резни, с 1905 г., по границе между армянской и мусульманской (азербайджанской) частью началась перестрелка» [17].

Как видно, спустя 13 лет армяне продолжали свои акции террора и насилия против мирного азербайджанского населения Карабаха.

Рекомендуем к прочтению:
Шаумян С.Г. Избранные произведения. Том 2. Москва, 1978, с. 223.
[2] АПДУДПАР: ф. 277, оп. 2, д. 27, лл. 16-24.
[3] Шаумян С.Г. Избранные произведения. Том 2, с. 259-260.
[4] ГААР: ф. 1061, оп. 1, д. 3, л. 65.
[5] ГААР: ф. 1061, оп. 1, д. 96, л. 49.
[6] ГААР: ф. 1061, оп. 1, д. 96, л. 113-114 об.
[7] Азербайджанская Демократическая Республика (1918-1920). Баку, 1998, с. 166.
[8] Азербайджан, 1918, 10 декабря (27 ноября); АПДУДПАР, ф. 268, оп. 23, д. 503, л. 29-32.
[9] Азербайджанская Демократическая Республика. Парламент. Стенографические отчеты. Баку, 1998, с. 36-37.
[10] Нагорный Карабах в 1918-1923 гг. Сборник документов и материалов. Ереван, 1992, с. 62.
[11] Мамедзаде Н. Геноцид азербайджанцев в Карабахском регионе Азербайджана (1918-1920). Баку, 2014, с. 29
[12] Там же, с. 33
[13] Мамедзаде Н. Указ. соч., с. 39
[14] Государственный архив Азербайджанской Республики: ф.100, оп. 2, д.791, л. 95.
[15] Мамедзаде Н. Указ. соч., с. 53
[16] Азербайджанская Демократическая Республика (1918-1920). Внешняя политика (документы и материалы). Баку, 1998, с. 529-530.
[17] Азербайджанская Демократическая Республика (1918-1920) Парламент.., с. 256.